"Всё о мужчинах" Красногорск 09.04.2011, Москва 12.04.2011
"Ах, Дионисио, мы все зависимы..." (с) "Три цилиндра"
Гы. Даже Гы-Гы. Два раза.
В очередной 127 китайский раз убедилась, что театрал (в моём случае) - это диагноз.
Теперь собственно по сабжу: спектакль состоялся. Крепкий, не на коленке сделанный, с потенциалом развития (что не может не радовать).
Не ставший потрясением, но радующий. Доставляет (с)
Основная претензия - к режиссеру: интересно выстроив связки, позволяющие актерам моментально переходить из одной роли в другую, дав, пусть местами и пунктиром, сквозную нить всему действию, он просадил финальную точку. Воссоединение Иво, Павла и Зоки в доме престарелых как-то не укладывается ни в один из намеченных-предложенных спектаклем выводов: ни фарс после драмы, ни время всё исправит, ни мужская дружба - наше всё.
Забавно, накладка в Красногорске - троица на постаменте, до-о-олго разглядываемая музыкантами (до рявка с это самого постамента - вы играть будете?) делает финал звучнее, сильнее. Значимее.
Уже говорила о своем желании увидеть Жойдика в роли современника. Повторюсь: "Есть! Умеет! Может!". Органичен, точен, свободен.
Павел: искренен в своем желании удержать-сохранить общность друзей (не совсем ясно, правда, что, кроме общей школы и неуловимо присущего всем троим внутреннего раздолбайства, послужило толчком этой дружбе, уж очень они разные: холостяк-бабник Иво у Добронравова не вызывает у меня желания на уровне, что называется, бессознательного рефлекса (а должен, непременно должен, потому как без этого персонаж отталкивающ: озабоченный только физической формой и профессиональным статусом мужчина, пусть и декларирующий в отношениях относительную степень честности должен же чем-то привлекать?), добряк-недотепа Зоки Аверина мил и трогателен, Павел Жойдика подтянут, преуспевает (контора, жена, дети, женское внимание), но отчего-то не счастлив и явно хочет в этой жизни ещё чего-то ... греющего душу, наверное.
"Тягающий железо" Павел не столько занят спортом, сколько искренне радуется возможности пообщаться с друзьями. И не мение искренне ему неприятно невеликодушие Иво, высокомерно навешивающего на Зоки ярлык неудачника. Сцена "открытия правды" в Красногорске: Иво спровоцировал (невольно, по пьяни, бездумно) этот демарш Павла. А Павлу крайне неприятно поведение Иво ещё "за тридцать секунд до...", начиная с фразы о попастой-грудастой официантке. Павел честно пытается задавить и раздражение в себе, и ситуацию в корне - не выходит. Четко спедалированное: "Ты его защищаешь (!), (а он спит с твоей женой - прицепом). В Москве, из-за сбитого микрофона, поменялся ритм (а какая роскошная драка, ёшкин кот, как замечательно летали ребята по всей сцене!) акцент чуть сместился. Зато в Москве (браво партнерской сцепке) Павел так расстраивался в сцене "прошения о прощении", что Иво гораздо интереснее, чем в Красногорске (более жестко, и злясь на себя и не желая признать за собой вину, и от этого ещё более агрессивно нападая), "не прощал" его.
А в новелле в доме престарелых Павел просто рулит, опять-таки радуясь не столько открывающейся перспективе "выпивать по субботам и звонить в секс по телефону", сколько возможности снова быть вместе с друзьями.
Руди: пустоголовый, жуликоватый раздолбай Руди, глубины в персонаже в первом выходе - цыпленку по щиколотку, обретает человеческие черты либо под дулом пистолета, либо под лучами софитов и женских глаз в сцене стриптиза. Почти зримо выветривается из организма кокаин, меняется голос, уходит суетливость из пластики.
Тройной стриптиз требует отдельного разговора: в Красногорске я, неведомым мне образом, углядела четкую линию - позиционируя "застенчивого жеребца" три героя по разным причинам выходят "к шесту" и все трое не находят в себе сил, мужества "потерять невинность", оказываются недостаточно аморальными для беззастенчивого обнажения (бедные мужики, думают, что они всё могут, а на деле...). Общее для всех троих: оказывается где-то глубоко внутри они не закомплексованные и испуганные даже - просто порядочные (?!).
Том: приверженность моя драме неизбывна, посему Том не избежал наипристальнейшего внимания, и ,,, порадовал, особенно в двух сценах:
- идушие навстречу друг-другу отец и сын, правая рука сына зависла в половинчатом жесте (то ли подать руку, то ли, как улитка в раковину, спрятать её в рукав - карман), и ... расходящиеся по разным сторонам сцены, причем в Москве, в силу занятого места, мне в этот момент была видна не только красноречивая спина Жойдика, но и лицо. Профиль, вернее. Как ежесекундно точно отыгран весь сонм чувств, обуревающих Тома. Растянувшаяся до упора пружина ситуации на несколько томительных мигов зависла в не просто неустойчивом равновесии, а в прямо-таки видимом раздумьи - лопнуть или вернуться. И рывок назад "Папа, прости."
- самый мною любимый момент спектакля: миманс в аэропорту, бессловесная сцена, а сколько эмоций хлещет от всех троих, накрытых, как флёром, радостью от обретенного понимания-прощения, разом делающего Аргентину пригородом Хорватии.
Денис: вся троица геев гротескно очаровательна. Впечатлило, что Денис Жойдика (наутро в квартире Лео) был соблазнителен, но не соблазняющ. Чудо, как хорошо сделано. Вот он я такой хороший-пригожий, приди и возьми. Если (!) хочешь. А если не (!) хочешь - Денис вполне сохраняет лицо (а я что, я ничего, мимо проезжал, заглянул по старой памяти). В Красногорске чудно прозвучало (невербально, лицом) "Сорвалось" из "Свадьбы Кречинского" в момент, когда Роберт говорит Денису о его парижских неудачах. И принятое буквально в момент, когда увидел физиономию Лео, вернувшегося "с булочками" и явно довольного тем, что оба бойфренда корректны хотя бы внешне по отношению друг к другу, решение - я пошел за чаем (отступаю, ухожу в тень).
Вообще в этой новелле просматривались два параллельных пласта: откровенная лукавая ирония в изображении людей нетрадиционной сексуальной ориентации и неожиданная серьёзность выражения чувств персонажей.
Достойным финальным аккордом для меня прозвучало отсутствие опустошающей усталости в Жойдике после двух спектаклей подряд - премьеры и "Служанок". Оба спектакля были честно отработаны. Когда отдавала цветы после "Служанок" ошалело пару секунд разглядывала э - э - э мешанину из грима, воды, пота на лице у Жойдика (ты точно Жойдик?), не удержавшись поинтересовалась: Жив?.
А затем, каюсь, не отказала себе в удовольствии дождаться выхода Жойдика у служебки, дабы посмотреть-спросить (чистота эксперимента таки требовала!), как Дмитрий себя чувствует "после долгого трудового дня".
Поскольку Жойдик незамедлительно нашел в себе силы огызнуться - пикироваться вывод был сделан однозначный - порох в пороховницах есть, и даже сухой.
Словом - доставило.
"Ах, Дионисио, мы все зависимы..." (с) "Три цилиндра"
Гы. Даже Гы-Гы. Два раза.
В очередной 127 китайский раз убедилась, что театрал (в моём случае) - это диагноз.
Теперь собственно по сабжу: спектакль состоялся. Крепкий, не на коленке сделанный, с потенциалом развития (что не может не радовать).
Не ставший потрясением, но радующий. Доставляет (с)
Основная претензия - к режиссеру: интересно выстроив связки, позволяющие актерам моментально переходить из одной роли в другую, дав, пусть местами и пунктиром, сквозную нить всему действию, он просадил финальную точку. Воссоединение Иво, Павла и Зоки в доме престарелых как-то не укладывается ни в один из намеченных-предложенных спектаклем выводов: ни фарс после драмы, ни время всё исправит, ни мужская дружба - наше всё.
Забавно, накладка в Красногорске - троица на постаменте, до-о-олго разглядываемая музыкантами (до рявка с это самого постамента - вы играть будете?) делает финал звучнее, сильнее. Значимее.
Уже говорила о своем желании увидеть Жойдика в роли современника. Повторюсь: "Есть! Умеет! Может!". Органичен, точен, свободен.
Павел: искренен в своем желании удержать-сохранить общность друзей (не совсем ясно, правда, что, кроме общей школы и неуловимо присущего всем троим внутреннего раздолбайства, послужило толчком этой дружбе, уж очень они разные: холостяк-бабник Иво у Добронравова не вызывает у меня желания на уровне, что называется, бессознательного рефлекса (а должен, непременно должен, потому как без этого персонаж отталкивающ: озабоченный только физической формой и профессиональным статусом мужчина, пусть и декларирующий в отношениях относительную степень честности должен же чем-то привлекать?), добряк-недотепа Зоки Аверина мил и трогателен, Павел Жойдика подтянут, преуспевает (контора, жена, дети, женское внимание), но отчего-то не счастлив и явно хочет в этой жизни ещё чего-то ... греющего душу, наверное.
"Тягающий железо" Павел не столько занят спортом, сколько искренне радуется возможности пообщаться с друзьями. И не мение искренне ему неприятно невеликодушие Иво, высокомерно навешивающего на Зоки ярлык неудачника. Сцена "открытия правды" в Красногорске: Иво спровоцировал (невольно, по пьяни, бездумно) этот демарш Павла. А Павлу крайне неприятно поведение Иво ещё "за тридцать секунд до...", начиная с фразы о попастой-грудастой официантке. Павел честно пытается задавить и раздражение в себе, и ситуацию в корне - не выходит. Четко спедалированное: "Ты его защищаешь (!), (а он спит с твоей женой - прицепом). В Москве, из-за сбитого микрофона, поменялся ритм (а какая роскошная драка, ёшкин кот, как замечательно летали ребята по всей сцене!) акцент чуть сместился. Зато в Москве (браво партнерской сцепке) Павел так расстраивался в сцене "прошения о прощении", что Иво гораздо интереснее, чем в Красногорске (более жестко, и злясь на себя и не желая признать за собой вину, и от этого ещё более агрессивно нападая), "не прощал" его.
А в новелле в доме престарелых Павел просто рулит, опять-таки радуясь не столько открывающейся перспективе "выпивать по субботам и звонить в секс по телефону", сколько возможности снова быть вместе с друзьями.
Руди: пустоголовый, жуликоватый раздолбай Руди, глубины в персонаже в первом выходе - цыпленку по щиколотку, обретает человеческие черты либо под дулом пистолета, либо под лучами софитов и женских глаз в сцене стриптиза. Почти зримо выветривается из организма кокаин, меняется голос, уходит суетливость из пластики.
Тройной стриптиз требует отдельного разговора: в Красногорске я, неведомым мне образом, углядела четкую линию - позиционируя "застенчивого жеребца" три героя по разным причинам выходят "к шесту" и все трое не находят в себе сил, мужества "потерять невинность", оказываются недостаточно аморальными для беззастенчивого обнажения (бедные мужики, думают, что они всё могут, а на деле...). Общее для всех троих: оказывается где-то глубоко внутри они не закомплексованные и испуганные даже - просто порядочные (?!).
Том: приверженность моя драме неизбывна, посему Том не избежал наипристальнейшего внимания, и ,,, порадовал, особенно в двух сценах:
- идушие навстречу друг-другу отец и сын, правая рука сына зависла в половинчатом жесте (то ли подать руку, то ли, как улитка в раковину, спрятать её в рукав - карман), и ... расходящиеся по разным сторонам сцены, причем в Москве, в силу занятого места, мне в этот момент была видна не только красноречивая спина Жойдика, но и лицо. Профиль, вернее. Как ежесекундно точно отыгран весь сонм чувств, обуревающих Тома. Растянувшаяся до упора пружина ситуации на несколько томительных мигов зависла в не просто неустойчивом равновесии, а в прямо-таки видимом раздумьи - лопнуть или вернуться. И рывок назад "Папа, прости."
- самый мною любимый момент спектакля: миманс в аэропорту, бессловесная сцена, а сколько эмоций хлещет от всех троих, накрытых, как флёром, радостью от обретенного понимания-прощения, разом делающего Аргентину пригородом Хорватии.
Денис: вся троица геев гротескно очаровательна. Впечатлило, что Денис Жойдика (наутро в квартире Лео) был соблазнителен, но не соблазняющ. Чудо, как хорошо сделано. Вот он я такой хороший-пригожий, приди и возьми. Если (!) хочешь. А если не (!) хочешь - Денис вполне сохраняет лицо (а я что, я ничего, мимо проезжал, заглянул по старой памяти). В Красногорске чудно прозвучало (невербально, лицом) "Сорвалось" из "Свадьбы Кречинского" в момент, когда Роберт говорит Денису о его парижских неудачах. И принятое буквально в момент, когда увидел физиономию Лео, вернувшегося "с булочками" и явно довольного тем, что оба бойфренда корректны хотя бы внешне по отношению друг к другу, решение - я пошел за чаем (отступаю, ухожу в тень).
Вообще в этой новелле просматривались два параллельных пласта: откровенная лукавая ирония в изображении людей нетрадиционной сексуальной ориентации и неожиданная серьёзность выражения чувств персонажей.
Достойным финальным аккордом для меня прозвучало отсутствие опустошающей усталости в Жойдике после двух спектаклей подряд - премьеры и "Служанок". Оба спектакля были честно отработаны. Когда отдавала цветы после "Служанок" ошалело пару секунд разглядывала э - э - э мешанину из грима, воды, пота на лице у Жойдика (ты точно Жойдик?), не удержавшись поинтересовалась: Жив?.
А затем, каюсь, не отказала себе в удовольствии дождаться выхода Жойдика у служебки, дабы посмотреть-спросить (чистота эксперимента таки требовала!), как Дмитрий себя чувствует "после долгого трудового дня".
Поскольку Жойдик незамедлительно нашел в себе силы огызнуться - пикироваться вывод был сделан однозначный - порох в пороховницах есть, и даже сухой.
Словом - доставило.