четверг, 30 июня 2011
Прочитала в гостевой "День такой длинный, а до спектакля ("Нездешний сад") 3 часа " и подумалось - как грустно будет,
если ожидающий перегорит в своем ожидании, если предмет ожидания (спектакль, актер эт сетера) разочарует.
Даже если не разочарует, а просто - не оправдает ожиданий.
Моментальная проекция на себя - подобные "ожидалки" запихиваю (и весьма успешно
) в дальний угол сознания.
Они там герметизируются-закукливаются и не мешают восприятию самого предмета ожидания.
Помню, что заметив подобную зацикленность на спектаклях с Авиловым, и вполне очетливо представив разрушительность оного
для восприятия спектаклей, а также для собственной психики, просто перестала ходить на Юго-запад. Смешно - но помогло, и как помогло!
Подарило возможность 4 раза за два дня смотреть (и видеть, и воспринимать!) "Калигулу", наполниться, до краев, но без той последней капли,
которая "проливает", смазывает впечатление, концертами Брюно Пельтье.
И "Калигула", и концерты Пельтье, пожалуй, самые восхитительные "театральные" события, которые есть в моей памяти.
А разделяет их без малого двадцать лет.
К чему это я?
Не стоит ждать чего-либо в последней степени исступления - ничего по настоящему хорошего из этого обычно не выходит.
Как то так.
если ожидающий перегорит в своем ожидании, если предмет ожидания (спектакль, актер эт сетера) разочарует.
Даже если не разочарует, а просто - не оправдает ожиданий.
Моментальная проекция на себя - подобные "ожидалки" запихиваю (и весьма успешно
) в дальний угол сознания. Они там герметизируются-закукливаются и не мешают восприятию самого предмета ожидания.
Помню, что заметив подобную зацикленность на спектаклях с Авиловым, и вполне очетливо представив разрушительность оного
для восприятия спектаклей, а также для собственной психики, просто перестала ходить на Юго-запад. Смешно - но помогло, и как помогло!
Подарило возможность 4 раза за два дня смотреть (и видеть, и воспринимать!) "Калигулу", наполниться, до краев, но без той последней капли,
которая "проливает", смазывает впечатление, концертами Брюно Пельтье.
И "Калигула", и концерты Пельтье, пожалуй, самые восхитительные "театральные" события, которые есть в моей памяти.
А разделяет их без малого двадцать лет.
К чему это я?
Не стоит ждать чего-либо в последней степени исступления - ничего по настоящему хорошего из этого обычно не выходит.
Как то так.
четверг, 21 апреля 2011
"Всё о мужчинах" Красногорск 09.04.2011, Москва 12.04.2011
"Ах, Дионисио, мы все зависимы..." (с) "Три цилиндра"
Гы. Даже Гы-Гы. Два раза.
В очередной 127 китайский раз убедилась, что театрал (в моём случае) - это диагноз.
Теперь собственно по сабжу: спектакль состоялся. Крепкий, не на коленке сделанный, с потенциалом развития (что не может не радовать).
Не ставший потрясением, но радующий. Доставляет (с)
Основная претензия - к режиссеру: интересно выстроив связки, позволяющие актерам моментально переходить из одной роли в другую, дав, пусть местами и пунктиром, сквозную нить всему действию, он просадил финальную точку. Воссоединение Иво, Павла и Зоки в доме престарелых как-то не укладывается ни в один из намеченных-предложенных спектаклем выводов: ни фарс после драмы, ни время всё исправит, ни мужская дружба - наше всё.
Забавно, накладка в Красногорске - троица на постаменте, до-о-олго разглядываемая музыкантами (до рявка с это самого постамента - вы играть будете?) делает финал звучнее, сильнее. Значимее.
Уже говорила о своем желании увидеть Жойдика в роли современника. Повторюсь: "Есть! Умеет! Может!". Органичен, точен, свободен.
Павел: искренен в своем желании удержать-сохранить общность друзей (не совсем ясно, правда, что, кроме общей школы и неуловимо присущего всем троим внутреннего раздолбайства, послужило толчком этой дружбе, уж очень они разные: холостяк-бабник Иво у Добронравова не вызывает у меня желания на уровне, что называется, бессознательного рефлекса (а должен, непременно должен, потому как без этого персонаж отталкивающ: озабоченный только физической формой и профессиональным статусом мужчина, пусть и декларирующий в отношениях относительную степень честности должен же чем-то привлекать?), добряк-недотепа Зоки Аверина мил и трогателен, Павел Жойдика подтянут, преуспевает (контора, жена, дети, женское внимание), но отчего-то не счастлив и явно хочет в этой жизни ещё чего-то ... греющего душу, наверное.
"Тягающий железо" Павел не столько занят спортом, сколько искренне радуется возможности пообщаться с друзьями. И не мение искренне ему неприятно невеликодушие Иво, высокомерно навешивающего на Зоки ярлык неудачника. Сцена "открытия правды" в Красногорске: Иво спровоцировал (невольно, по пьяни, бездумно) этот демарш Павла. А Павлу крайне неприятно поведение Иво ещё "за тридцать секунд до...", начиная с фразы о попастой-грудастой официантке. Павел честно пытается задавить и раздражение в себе, и ситуацию в корне - не выходит. Четко спедалированное: "Ты его защищаешь (!), (а он спит с твоей женой - прицепом). В Москве, из-за сбитого микрофона, поменялся ритм (а какая роскошная драка, ёшкин кот, как замечательно летали ребята по всей сцене!) акцент чуть сместился. Зато в Москве (браво партнерской сцепке) Павел так расстраивался в сцене "прошения о прощении", что Иво гораздо интереснее, чем в Красногорске (более жестко, и злясь на себя и не желая признать за собой вину, и от этого ещё более агрессивно нападая), "не прощал" его.
А в новелле в доме престарелых Павел просто рулит, опять-таки радуясь не столько открывающейся перспективе "выпивать по субботам и звонить в секс по телефону", сколько возможности снова быть вместе с друзьями.
Руди: пустоголовый, жуликоватый раздолбай Руди, глубины в персонаже в первом выходе - цыпленку по щиколотку, обретает человеческие черты либо под дулом пистолета, либо под лучами софитов и женских глаз в сцене стриптиза. Почти зримо выветривается из организма кокаин, меняется голос, уходит суетливость из пластики.
Тройной стриптиз требует отдельного разговора: в Красногорске я, неведомым мне образом, углядела четкую линию - позиционируя "застенчивого жеребца" три героя по разным причинам выходят "к шесту" и все трое не находят в себе сил, мужества "потерять невинность", оказываются недостаточно аморальными для беззастенчивого обнажения (бедные мужики, думают, что они всё могут, а на деле...). Общее для всех троих: оказывается где-то глубоко внутри они не закомплексованные и испуганные даже - просто порядочные (?!).
Том: приверженность моя драме неизбывна, посему Том не избежал наипристальнейшего внимания, и ,,, порадовал, особенно в двух сценах:
- идушие навстречу друг-другу отец и сын, правая рука сына зависла в половинчатом жесте (то ли подать руку, то ли, как улитка в раковину, спрятать её в рукав - карман), и ... расходящиеся по разным сторонам сцены, причем в Москве, в силу занятого места, мне в этот момент была видна не только красноречивая спина Жойдика, но и лицо. Профиль, вернее. Как ежесекундно точно отыгран весь сонм чувств, обуревающих Тома. Растянувшаяся до упора пружина ситуации на несколько томительных мигов зависла в не просто неустойчивом равновесии, а в прямо-таки видимом раздумьи - лопнуть или вернуться. И рывок назад "Папа, прости."
- самый мною любимый момент спектакля: миманс в аэропорту, бессловесная сцена, а сколько эмоций хлещет от всех троих, накрытых, как флёром, радостью от обретенного понимания-прощения, разом делающего Аргентину пригородом Хорватии.
Денис: вся троица геев гротескно очаровательна. Впечатлило, что Денис Жойдика (наутро в квартире Лео) был соблазнителен, но не соблазняющ. Чудо, как хорошо сделано. Вот он я такой хороший-пригожий, приди и возьми. Если (!) хочешь. А если не (!) хочешь - Денис вполне сохраняет лицо (а я что, я ничего, мимо проезжал, заглянул по старой памяти). В Красногорске чудно прозвучало (невербально, лицом) "Сорвалось" из "Свадьбы Кречинского" в момент, когда Роберт говорит Денису о его парижских неудачах. И принятое буквально в момент, когда увидел физиономию Лео, вернувшегося "с булочками" и явно довольного тем, что оба бойфренда корректны хотя бы внешне по отношению друг к другу, решение - я пошел за чаем (отступаю, ухожу в тень).
Вообще в этой новелле просматривались два параллельных пласта: откровенная лукавая ирония в изображении людей нетрадиционной сексуальной ориентации и неожиданная серьёзность выражения чувств персонажей.
Достойным финальным аккордом для меня прозвучало отсутствие опустошающей усталости в Жойдике после двух спектаклей подряд - премьеры и "Служанок". Оба спектакля были честно отработаны. Когда отдавала цветы после "Служанок" ошалело пару секунд разглядывала э - э - э мешанину из грима, воды, пота на лице у Жойдика (ты точно Жойдик?), не удержавшись поинтересовалась: Жив?.
А затем, каюсь, не отказала себе в удовольствии дождаться выхода Жойдика у служебки, дабы посмотреть-спросить (чистота эксперимента таки требовала!), как Дмитрий себя чувствует "после долгого трудового дня".
Поскольку Жойдик незамедлительно нашел в себе силы огызнуться - пикироваться вывод был сделан однозначный - порох в пороховницах есть, и даже сухой.
Словом - доставило.
"Ах, Дионисио, мы все зависимы..." (с) "Три цилиндра"
Гы. Даже Гы-Гы. Два раза.
В очередной 127 китайский раз убедилась, что театрал (в моём случае) - это диагноз.
Теперь собственно по сабжу: спектакль состоялся. Крепкий, не на коленке сделанный, с потенциалом развития (что не может не радовать).
Не ставший потрясением, но радующий. Доставляет (с)
Основная претензия - к режиссеру: интересно выстроив связки, позволяющие актерам моментально переходить из одной роли в другую, дав, пусть местами и пунктиром, сквозную нить всему действию, он просадил финальную точку. Воссоединение Иво, Павла и Зоки в доме престарелых как-то не укладывается ни в один из намеченных-предложенных спектаклем выводов: ни фарс после драмы, ни время всё исправит, ни мужская дружба - наше всё.
Забавно, накладка в Красногорске - троица на постаменте, до-о-олго разглядываемая музыкантами (до рявка с это самого постамента - вы играть будете?) делает финал звучнее, сильнее. Значимее.
Уже говорила о своем желании увидеть Жойдика в роли современника. Повторюсь: "Есть! Умеет! Может!". Органичен, точен, свободен.
Павел: искренен в своем желании удержать-сохранить общность друзей (не совсем ясно, правда, что, кроме общей школы и неуловимо присущего всем троим внутреннего раздолбайства, послужило толчком этой дружбе, уж очень они разные: холостяк-бабник Иво у Добронравова не вызывает у меня желания на уровне, что называется, бессознательного рефлекса (а должен, непременно должен, потому как без этого персонаж отталкивающ: озабоченный только физической формой и профессиональным статусом мужчина, пусть и декларирующий в отношениях относительную степень честности должен же чем-то привлекать?), добряк-недотепа Зоки Аверина мил и трогателен, Павел Жойдика подтянут, преуспевает (контора, жена, дети, женское внимание), но отчего-то не счастлив и явно хочет в этой жизни ещё чего-то ... греющего душу, наверное.
"Тягающий железо" Павел не столько занят спортом, сколько искренне радуется возможности пообщаться с друзьями. И не мение искренне ему неприятно невеликодушие Иво, высокомерно навешивающего на Зоки ярлык неудачника. Сцена "открытия правды" в Красногорске: Иво спровоцировал (невольно, по пьяни, бездумно) этот демарш Павла. А Павлу крайне неприятно поведение Иво ещё "за тридцать секунд до...", начиная с фразы о попастой-грудастой официантке. Павел честно пытается задавить и раздражение в себе, и ситуацию в корне - не выходит. Четко спедалированное: "Ты его защищаешь (!), (а он спит с твоей женой - прицепом). В Москве, из-за сбитого микрофона, поменялся ритм (а какая роскошная драка, ёшкин кот, как замечательно летали ребята по всей сцене!) акцент чуть сместился. Зато в Москве (браво партнерской сцепке) Павел так расстраивался в сцене "прошения о прощении", что Иво гораздо интереснее, чем в Красногорске (более жестко, и злясь на себя и не желая признать за собой вину, и от этого ещё более агрессивно нападая), "не прощал" его.
А в новелле в доме престарелых Павел просто рулит, опять-таки радуясь не столько открывающейся перспективе "выпивать по субботам и звонить в секс по телефону", сколько возможности снова быть вместе с друзьями.
Руди: пустоголовый, жуликоватый раздолбай Руди, глубины в персонаже в первом выходе - цыпленку по щиколотку, обретает человеческие черты либо под дулом пистолета, либо под лучами софитов и женских глаз в сцене стриптиза. Почти зримо выветривается из организма кокаин, меняется голос, уходит суетливость из пластики.
Тройной стриптиз требует отдельного разговора: в Красногорске я, неведомым мне образом, углядела четкую линию - позиционируя "застенчивого жеребца" три героя по разным причинам выходят "к шесту" и все трое не находят в себе сил, мужества "потерять невинность", оказываются недостаточно аморальными для беззастенчивого обнажения (бедные мужики, думают, что они всё могут, а на деле...). Общее для всех троих: оказывается где-то глубоко внутри они не закомплексованные и испуганные даже - просто порядочные (?!).
Том: приверженность моя драме неизбывна, посему Том не избежал наипристальнейшего внимания, и ,,, порадовал, особенно в двух сценах:
- идушие навстречу друг-другу отец и сын, правая рука сына зависла в половинчатом жесте (то ли подать руку, то ли, как улитка в раковину, спрятать её в рукав - карман), и ... расходящиеся по разным сторонам сцены, причем в Москве, в силу занятого места, мне в этот момент была видна не только красноречивая спина Жойдика, но и лицо. Профиль, вернее. Как ежесекундно точно отыгран весь сонм чувств, обуревающих Тома. Растянувшаяся до упора пружина ситуации на несколько томительных мигов зависла в не просто неустойчивом равновесии, а в прямо-таки видимом раздумьи - лопнуть или вернуться. И рывок назад "Папа, прости."
- самый мною любимый момент спектакля: миманс в аэропорту, бессловесная сцена, а сколько эмоций хлещет от всех троих, накрытых, как флёром, радостью от обретенного понимания-прощения, разом делающего Аргентину пригородом Хорватии.
Денис: вся троица геев гротескно очаровательна. Впечатлило, что Денис Жойдика (наутро в квартире Лео) был соблазнителен, но не соблазняющ. Чудо, как хорошо сделано. Вот он я такой хороший-пригожий, приди и возьми. Если (!) хочешь. А если не (!) хочешь - Денис вполне сохраняет лицо (а я что, я ничего, мимо проезжал, заглянул по старой памяти). В Красногорске чудно прозвучало (невербально, лицом) "Сорвалось" из "Свадьбы Кречинского" в момент, когда Роберт говорит Денису о его парижских неудачах. И принятое буквально в момент, когда увидел физиономию Лео, вернувшегося "с булочками" и явно довольного тем, что оба бойфренда корректны хотя бы внешне по отношению друг к другу, решение - я пошел за чаем (отступаю, ухожу в тень).
Вообще в этой новелле просматривались два параллельных пласта: откровенная лукавая ирония в изображении людей нетрадиционной сексуальной ориентации и неожиданная серьёзность выражения чувств персонажей.
Достойным финальным аккордом для меня прозвучало отсутствие опустошающей усталости в Жойдике после двух спектаклей подряд - премьеры и "Служанок". Оба спектакля были честно отработаны. Когда отдавала цветы после "Служанок" ошалело пару секунд разглядывала э - э - э мешанину из грима, воды, пота на лице у Жойдика (ты точно Жойдик?), не удержавшись поинтересовалась: Жив?.
А затем, каюсь, не отказала себе в удовольствии дождаться выхода Жойдика у служебки, дабы посмотреть-спросить (чистота эксперимента таки требовала!), как Дмитрий себя чувствует "после долгого трудового дня".
Поскольку Жойдик незамедлительно нашел в себе силы огызнуться - пикироваться вывод был сделан однозначный - порох в пороховницах есть, и даже сухой.
Словом - доставило.
вторник, 01 марта 2011
Очередное полугодовое напоминание от администрации и очередная рабоче - цейтнотная запись.
Я люблю свою работу. Только чего ж это она, работа то есть, отвечает мне уж больно интенсивной взаимностью. Прям-таки невыносимо интенсивной. На грани фола.
Хочу в отпуск.
В театр.
И доделать наконец-то эти (вымарано цензурой) котировки.
Алес.
Я люблю свою работу. Только чего ж это она, работа то есть, отвечает мне уж больно интенсивной взаимностью. Прям-таки невыносимо интенсивной. На грани фола.
Хочу в отпуск.
В театр.
И доделать наконец-то эти (вымарано цензурой) котировки.
Алес.
пятница, 03 сентября 2010
Забавно, дискретность моих появлений в дневнике напрямую кореллирует со степенью загруженности на работе.
В смысле - когда работы, как в том анекдоте про татаро-монгольское иго:
"- Дань собрал?
- Нет.
- А они что?
- Смеются.
- Значит НИЧЕГО больше нет..."
(уже ХОХОЧУ)
Типа - крикни в пустоту (виртуальность), авось полегчает.
Работы - воз.
Нет - ВОЗ и маленькая тележка.
Сразу вспоминается присказка Татьяны Плакатиной: "Работа не член. Неделю простоит."
Точно.
Всем бы такую эрекцию.
Живу ожиданием отпуска.
Идиотская система - пашу, как папа Карло, месяца четыре - шесть, потом ухожу в театральный загул.
Балда, право слово (сама знаю).
В смысле - когда работы, как в том анекдоте про татаро-монгольское иго:
"- Дань собрал?
- Нет.
- А они что?
- Смеются.
- Значит НИЧЕГО больше нет..."
(уже ХОХОЧУ)
Типа - крикни в пустоту (виртуальность), авось полегчает.
Работы - воз.
Нет - ВОЗ и маленькая тележка.
Сразу вспоминается присказка Татьяны Плакатиной: "Работа не член. Неделю простоит."
Точно.
Всем бы такую эрекцию.
Живу ожиданием отпуска.
Идиотская система - пашу, как папа Карло, месяца четыре - шесть, потом ухожу в театральный загул.
Балда, право слово (сама знаю
).
вторник, 22 июня 2010
Поэма о театральных букетах.
У всех свои тараканы.
Мои, по видимому, мало того, что мадагаскарские, так ещё и в цветочек.
Так что сказ опять о букетах.
Первый букет... А я не помню, какой и кому он был. Правда, подсознание услужливо подсовывает картинку: Олег Вавилов, пожимающий мою руку, протягивающую ему букет после "Вариаций феи дражже" в театре на Малой Бронной... Ох и шок же был у меня... А почему? А потому, что нарушилась моя зрительская анонимность (а я, таки, её очень ценю).
Для меня цветы артисту на поклонах всегда благодарность за спектакль. Если не за только что просмотренный, то за предыдущий.
Простое зрительское "спасибо" всегда имеет три неизменно доставляющие удовольствие составляющие:
- выбор цветов;
- внутреннюю точку, эдакое "кому дарю" или "за что дарю" на самом спектакле;
- собственно подарение букета.
ИБО! Букет всегда на что-то (кого-то) похож : на мое восприятие персонажа, на самого актера, на спектакль в целом, эт сетера...
Несколько "выдающихся" букетов".
Букет Ане Киселёвой, "Собаки", театр на Юго-Западе.
"Собак" тогда смотрела впервые, покупала цветы просто "на спектакль". Непрофессиональная актриса (Киселёва - администратор театра), роль без слов. И - потрясение. Не склонная к сентиментальности я - плакала.
Букет Славке Михайлову, "Дракон" Шварца, Иркутский ТЮЗ.
Да, согласна, это ... странно, дарить цветы не Ланцелоту, а Генриху. Но кто ж виноват, что именно Генрих, "скотина эдакая", ТАК любил замороженную амёбу Эльзу, что дух захватывало. Нет, ну посудите сами: выходит Генрих на сцену, Эльза - у рампы, он - метрах в пяти у неё за спиной, а весь зал "у тую же секунду" понимает - да, скотина, да - мерзавец, но ЛЮБИТ!
Потому на удивленный вопрос Михайлова "Это мне?" я, ничтоже сумняшеся, выдала: "А кому ещё!?"
Безапелляционный абсолют.
Букет Сергею Атлашкину, "Иисус Христос - Суперзвезда", Иркутский музыкальный театр.
Очередная "пощечина общественному вкусу". Ну угораздило меня пойти не на любимый состав. Бывает. Но ведь есть ещё музыканты... Гитарист Сергей Атлашкин на сцене "39 ударов" сидит себе у стеночки слева и задумчиво, ласково так, гладит свою гитару. Выпав, можно сказать, из действия. Зато - сыграв, невольно, пресонально для меня, совершенно фантастический финал спектакля.
Как же он был ошарашен, когда я протянула ему цветы. "Мне!?!" (чуть не сбежал, бедняга). "Вам, вам!".
И шипение пары девчонок за спиной, когда зрители покидали зал: "А я бы Шукевичу подарила..." Внутри хмыкнула:"Ну и иди, дари, в чем проблема?"
Я Шукевича очень люблю, и как гитарист он на голову выше Атлашкина, но финал-то мне сыграл именно Атлашкин!
Букет Серёже. Сергею Романовичу Беляковичу, "Аллегория", театр на Юго-Западе.
Не найдется во мне столько дурного панибратства, чтобы в глаза назвать С.Р.Беляковича Серёжей.
Но букет именно Серёже. Цветы были персональные. За всё! Как благодарность за 13 сезон, когда я "паслась" на ЮЗе ежедневно, за 17 лет, в течение которых (и благодаря ему тоже!) не ослабевал мой интерес к этому театру. Что самое смешное - "нефанатский" букет. Я не безоглядная поклонница С.Р.Беляковича в полном смысле этого слова. Всегда отдавала должное его таланту, как всегда же осознавала - "есть магнит попритягательнее" (с). И вот постаревший, тяжело болеющий, Сергей в спектакле собственного сына играет так, что... я просто счастлива!
А как принял цветы... Идеально!
Отдельная песня! Выдвигается на сцену с букетом этакое сооружение, идентифицировать в котором постоянную зрительницу практически невозможно (5 лет не была в Москве, проблемы со щитовидкой серьёзно изменили внешность, плюс та самая "зрительская анонимность" и тд. и тп.), да ещё и дефилирует эдак мимо всех вышедших на поклон актеров, потому как Белякович - на противоположном краю "поклонного ряда". Зато: "Серёжа!!! А я люблю Серёжу!!!" светилось на моей физиономии как те "сто тысяч солнц". В ответ на его лице - радость. Чистая, добрая, искренняя. Отдаю цветы, говорю "спасибо", а сама - сияю, самым откровенным и почти неприличным образом! Расцеловались.
Как старые друзья, как родные.
"А я люблю Серёжу!!!" - стало рефреном поездки.
У всех свои тараканы.
Мои, по видимому, мало того, что мадагаскарские, так ещё и в цветочек.
Так что сказ опять о букетах.
Первый букет... А я не помню, какой и кому он был. Правда, подсознание услужливо подсовывает картинку: Олег Вавилов, пожимающий мою руку, протягивающую ему букет после "Вариаций феи дражже" в театре на Малой Бронной... Ох и шок же был у меня... А почему? А потому, что нарушилась моя зрительская анонимность (а я, таки, её очень ценю).
Для меня цветы артисту на поклонах всегда благодарность за спектакль. Если не за только что просмотренный, то за предыдущий.
Простое зрительское "спасибо" всегда имеет три неизменно доставляющие удовольствие составляющие:
- выбор цветов;
- внутреннюю точку, эдакое "кому дарю" или "за что дарю" на самом спектакле;
- собственно подарение букета.
ИБО! Букет всегда на что-то (кого-то) похож : на мое восприятие персонажа, на самого актера, на спектакль в целом, эт сетера...
Несколько "выдающихся" букетов".
Букет Ане Киселёвой, "Собаки", театр на Юго-Западе.
"Собак" тогда смотрела впервые, покупала цветы просто "на спектакль". Непрофессиональная актриса (Киселёва - администратор театра), роль без слов. И - потрясение. Не склонная к сентиментальности я - плакала.
Букет Славке Михайлову, "Дракон" Шварца, Иркутский ТЮЗ.
Да, согласна, это ... странно, дарить цветы не Ланцелоту, а Генриху. Но кто ж виноват, что именно Генрих, "скотина эдакая", ТАК любил замороженную амёбу Эльзу, что дух захватывало. Нет, ну посудите сами: выходит Генрих на сцену, Эльза - у рампы, он - метрах в пяти у неё за спиной, а весь зал "у тую же секунду" понимает - да, скотина, да - мерзавец, но ЛЮБИТ!
Потому на удивленный вопрос Михайлова "Это мне?" я, ничтоже сумняшеся, выдала: "А кому ещё!?"
Безапелляционный абсолют.
Букет Сергею Атлашкину, "Иисус Христос - Суперзвезда", Иркутский музыкальный театр.
Очередная "пощечина общественному вкусу". Ну угораздило меня пойти не на любимый состав. Бывает. Но ведь есть ещё музыканты... Гитарист Сергей Атлашкин на сцене "39 ударов" сидит себе у стеночки слева и задумчиво, ласково так, гладит свою гитару. Выпав, можно сказать, из действия. Зато - сыграв, невольно, пресонально для меня, совершенно фантастический финал спектакля.
Как же он был ошарашен, когда я протянула ему цветы. "Мне!?!" (чуть не сбежал, бедняга). "Вам, вам!".
И шипение пары девчонок за спиной, когда зрители покидали зал: "А я бы Шукевичу подарила..." Внутри хмыкнула:"Ну и иди, дари, в чем проблема?"
Я Шукевича очень люблю, и как гитарист он на голову выше Атлашкина, но финал-то мне сыграл именно Атлашкин!
Букет Серёже. Сергею Романовичу Беляковичу, "Аллегория", театр на Юго-Западе.
Не найдется во мне столько дурного панибратства, чтобы в глаза назвать С.Р.Беляковича Серёжей.
Но букет именно Серёже. Цветы были персональные. За всё! Как благодарность за 13 сезон, когда я "паслась" на ЮЗе ежедневно, за 17 лет, в течение которых (и благодаря ему тоже!) не ослабевал мой интерес к этому театру. Что самое смешное - "нефанатский" букет. Я не безоглядная поклонница С.Р.Беляковича в полном смысле этого слова. Всегда отдавала должное его таланту, как всегда же осознавала - "есть магнит попритягательнее" (с). И вот постаревший, тяжело болеющий, Сергей в спектакле собственного сына играет так, что... я просто счастлива!
А как принял цветы... Идеально!
Отдельная песня! Выдвигается на сцену с букетом этакое сооружение, идентифицировать в котором постоянную зрительницу практически невозможно (5 лет не была в Москве, проблемы со щитовидкой серьёзно изменили внешность, плюс та самая "зрительская анонимность" и тд. и тп.), да ещё и дефилирует эдак мимо всех вышедших на поклон актеров, потому как Белякович - на противоположном краю "поклонного ряда". Зато: "Серёжа!!! А я люблю Серёжу!!!" светилось на моей физиономии как те "сто тысяч солнц". В ответ на его лице - радость. Чистая, добрая, искренняя. Отдаю цветы, говорю "спасибо", а сама - сияю, самым откровенным и почти неприличным образом! Расцеловались.
Как старые друзья, как родные.
"А я люблю Серёжу!!!" - стало рефреном поездки.
среда, 23 декабря 2009
«Служанки» 28.10.2009г. Москва
И на закуску – выцарапываюсь я с букетом к сцене. Там – затор, куда с добром. Мне-то что, я в танке… Долго созерцаю спину какого-то большого дяди (в голове считалочка «Над ним не пролетишь, под ним не проползешь – надо напрямик»), ещё дольше просачиваюсь к сцене. Поздравительный гул зала ( все ж – таки день Рождения Виктюка, который тут же, на сцене) мощен, а Жойдик пытается удалиться в правую кулису.
Окликаю: «Дмитрий». Дохлый номер. Не слышно.
Кричу: «Дмитрий!» Та же бодяга.
Сокращаюсь (в смысле пропускаю не выговариваемое мною Р), громкость на пределе «ДИМА!» - впустую (ага, Дима, помаши маме ручкой (с)).
Принимаю позу «И?!».
Сердобольная зрительница рядом пытается помочь: «Дима!», - не слышит. Мы с доброй женщиной переглядываемся и хихикаем.
Тут Жойдик все-таки возвращается к авансцене – и огребает от меня букет с комментарием: «Дима, ну сколько можно орать?» (как не побил – не знаю…, видимо абсолютная искренность интонации смягчила резкость слов).
И пост-пост-скриптум, так сказать.
Через пару дней подруга находит в сети фото с поклонов. Ехидничает: «Кто это там ручки к Гению тянет. О, Гошка, плечо знакомое. (Ваня, как ты здесь! (с))».
Ну да, я это. И что особенно приятно – лицо у Гения вполне себе доброжелательное.
«Саломея» 31.10.2009г. Королев
Очередной букет.
Эх, как чуяла, успела перед спектаклем вымыть обутки.
Как всегда – шпильки.
По закону подлости – из прохода между первым рядом и сценой не дотянешься, надо подниматься на сцену.
Дожидаюсь, пока выйдут к авансцене – косяк, зависают в трех метрах от.
Девчонки с цветами идут к актерам – периферией внимания отмечаю странности походки.
Выхожу сама – оппачки. Это не засада – ЗАСАДА.
Покрытие, род татами, под ногами ведет себя как мох на болотной кочке.
Вы когда-нибудь ходили в тайгу, в болота на шпильках?
Вот и я таких глупостей не делаю. Обычно.
В первую секунду вообще подумала, что я этот «матрасик» в ситечко превращу своими каблуками. Жалко стало театральное имущество.
Пошла на цыпочках. Ага. На шпильках – на цыпочках. Жесть.
Но! Да здравствует женская солидарность и виват Погореловой – как истинная женщина, она сразу поняла, каково это – ТАК передвигаться.
И, поймав Жойдика за руку, честно держала его на месте, пока я к нему с букетом не подошла. Ибо – неконтролируемое столкновение двух тел разной весовой категории с точки зрения банальной физики – практически гарантированная катастрофа.
А так - все живы. И довольны.
И на закуску – выцарапываюсь я с букетом к сцене. Там – затор, куда с добром. Мне-то что, я в танке… Долго созерцаю спину какого-то большого дяди (в голове считалочка «Над ним не пролетишь, под ним не проползешь – надо напрямик»), ещё дольше просачиваюсь к сцене. Поздравительный гул зала ( все ж – таки день Рождения Виктюка, который тут же, на сцене) мощен, а Жойдик пытается удалиться в правую кулису.
Окликаю: «Дмитрий». Дохлый номер. Не слышно.
Кричу: «Дмитрий!» Та же бодяга.
Сокращаюсь (в смысле пропускаю не выговариваемое мною Р), громкость на пределе «ДИМА!» - впустую (ага, Дима, помаши маме ручкой (с)).
Принимаю позу «И?!».
Сердобольная зрительница рядом пытается помочь: «Дима!», - не слышит. Мы с доброй женщиной переглядываемся и хихикаем.
Тут Жойдик все-таки возвращается к авансцене – и огребает от меня букет с комментарием: «Дима, ну сколько можно орать?» (как не побил – не знаю…
, видимо абсолютная искренность интонации смягчила резкость слов).И пост-пост-скриптум, так сказать.
Через пару дней подруга находит в сети фото с поклонов. Ехидничает: «Кто это там ручки к Гению тянет. О, Гошка, плечо знакомое. (Ваня, как ты здесь! (с))».
Ну да, я это. И что особенно приятно – лицо у Гения вполне себе доброжелательное.
«Саломея» 31.10.2009г. Королев
Очередной букет.
Эх, как чуяла, успела перед спектаклем вымыть обутки.
Как всегда – шпильки.
По закону подлости – из прохода между первым рядом и сценой не дотянешься, надо подниматься на сцену.
Дожидаюсь, пока выйдут к авансцене – косяк, зависают в трех метрах от.
Девчонки с цветами идут к актерам – периферией внимания отмечаю странности походки.
Выхожу сама – оппачки. Это не засада – ЗАСАДА.
Покрытие, род татами, под ногами ведет себя как мох на болотной кочке.
Вы когда-нибудь ходили в тайгу, в болота на шпильках?
Вот и я таких глупостей не делаю. Обычно.
В первую секунду вообще подумала, что я этот «матрасик» в ситечко превращу своими каблуками. Жалко стало театральное имущество.
Пошла на цыпочках. Ага. На шпильках – на цыпочках. Жесть.
Но! Да здравствует женская солидарность и виват Погореловой – как истинная женщина, она сразу поняла, каково это – ТАК передвигаться.
И, поймав Жойдика за руку, честно держала его на месте, пока я к нему с букетом не подошла. Ибо – неконтролируемое столкновение двух тел разной весовой категории с точки зрения банальной физики – практически гарантированная катастрофа.
А так - все живы. И довольны.
воскресенье, 27 сентября 2009
Цейтнот - это хорошо. Но недолго.
Долгий цейтнот - уже хреново.
Разом сбежавшиеся в жизнь: навороты в работе, ремонт, подготовка к поездке и... просто осень
- это перебор. Даже для меня.
Туплю, как герой того анекдота:
покупатель возвращает продовцу связку воздушных шариков
- Они у вас фальшивые...
- ?!?...
- Не радуют.
Времени не хватает катастрофически.
Ещё хуже, что не хватает сил и желания.
А я всегда говорила, что женщина, которая НИЧЕГО не хочет - самый страшный зверь на свете.
Остается сесть на пол и поплакать - Хочу в сад! (с)
А плакать тоже не хочу - вот!
Долгий цейтнот - уже хреново.
Разом сбежавшиеся в жизнь: навороты в работе, ремонт, подготовка к поездке и... просто осень
- это перебор. Даже для меня.
Туплю, как герой того анекдота:
покупатель возвращает продовцу связку воздушных шариков
- Они у вас фальшивые...
- ?!?...
- Не радуют.
Времени не хватает катастрофически.
Ещё хуже, что не хватает сил и желания.
А я всегда говорила, что женщина, которая НИЧЕГО не хочет - самый страшный зверь на свете.
Остается сесть на пол и поплакать - Хочу в сад! (с)
А плакать тоже не хочу - вот!
понедельник, 17 августа 2009
А сейчас грусть театрального межсезонья
пополам с пинками совести (вот ведь бессмертная зараза!),
настойчиво разворачивающей организм в сторону недоделаной
работы.
С работой ясно (с ней всегда всё ясно, её, работы то есть,
- прорва, а потому на неё дискретно можно забить...)
А вот с грустью ни черта не ясно.
Ведь новый сезон будет - его просто не может не быть.
Следовательно - вдохнуть поглубже,
улыбнуться самым славным воспоминаниям о прошедшем сезоне
и - ждать нового.
пополам с пинками совести (вот ведь бессмертная зараза!),
настойчиво разворачивающей организм в сторону недоделаной
работы.
С работой ясно (с ней всегда всё ясно, её, работы то есть,
- прорва, а потому на неё дискретно можно забить...)
А вот с грустью ни черта не ясно.
Ведь новый сезон будет - его просто не может не быть.
Следовательно - вдохнуть поглубже,
улыбнуться самым славным воспоминаниям о прошедшем сезоне
и - ждать нового.
Что есть склеротичка?
Склеротичка есть великая вещь.
Варьирует от заякоренного впечателения до истошного NB!
Фиксирует мысль и чувство на любой попавшейся под руку поверхности.
Склеротичка есть великая вещь.
Варьирует от заякоренного впечателения до истошного NB!
Фиксирует мысль и чувство на любой попавшейся под руку поверхности.
А что было в начале?
В начале было чтение записок.
Интересных и не очень, блестящих и грустных, страстных и холодноносых,
милых, раздражающих, весёлых и странных.
Теперь созникло желание написать.
Почему возникло?
Кто бы знал.
Наверно диалектика права - количество всегда переходит в качество.
В начале было чтение записок.
Интересных и не очень, блестящих и грустных, страстных и холодноносых,
милых, раздражающих, весёлых и странных.
Теперь созникло желание написать.
Почему возникло?
Кто бы знал.
Наверно диалектика права - количество всегда переходит в качество.